2015, № 2

Е.А. Коляскина

КУЛЬТУРА ПОВЕДЕНИЯ ДЕВУШЕК В РУССКИХ ДЕРЕВНЯХ АЛТАЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ – ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ ВЕКА

Проблема молодежи в русской традиции давно привлекает внимание исследователей. Предметом данной работы являются взаимоотношения в молодежном кругу и представления русских Алтая о нормах поведения девушки.

Во второй половине XIX – первой трети XX вв. знакомство молодежи на Алтае происходило на различных мероприятиях. В холодное время года по будням девушки собирались на «супрядки» – посиделки с рукоделием. Одна из них выпрашивала у матери или у родственницы избу, в которую приглашала своих подруг, сюда приходили и молодые люди. На праздники и в выходные дни устраивали совместные увеселительные мероприятия – «вечерки».В теплое время года молодежь всех этнографических групп русских Алтая собиралась по воскресным и праздничным дням у деревни. С Пасхи до Троицы водили хороводы «в круговую», «на полянке», «на лужке»; ходили «на тырло», «на швырок», «в улицу»¹.Подобные собрания молодежи происходили как в Сибири, так и в Европейской России².

Контакты молодежи находились под пристальным вниманием старшего поколения. Позиция общины отражалась в общественном мнении, которое довлело над каждым молодым человеком. Русская традиция определяла различия в системах поведения на молодежных «сборищах» в зависимости от девичьего или смешанного состава участников³. Чтобы избежать контроля со стороны взрослых, парни устраивали «откупные вечерки» – откупали дом, обычно у одинокой вдовы, за него платила продуктами, дровами и т.п.⁴

Регламентация поведение молодежи, прежде всего девушек, преследовала одну цель: обеспечить их будущую счастливую семейную жизнь. Это предполагало хорошую репутацию в деревенском обществе⁵. В случае известия о недостойном поведении дочери, кержаки могли ее наказать, в том числе с применением физической силы. Чалдоны осуждали бурное проявление эмоций девушкой прилюдно: «Я в деревне как-то сильно хохотала, а крестна моя услышала… маме передала, мне было от крестной, а от мамы еще больше: «Бесстыдница, так громко смеялась, что люди услышали». Кто если пожалуется, не дай Бог»⁶.

Казачки также дорожили скромностью.Считалось неприличным даже улыбаться при чужих людях, поэтому девушки танцевали со строгими лицами, «чтобы люди не подумали, что у них ветер в голове»⁷. Болтливость могла быть высмеяна в молодежном кругу частушкой: «Подружка моя, говорушка моя, мне с тобою говорить, голова моя болит»⁸. От недостойного поведения девушки могло пострадать и ее собственная репутация и репутация подруг⁹.

Нормы поведения молодежи различных группах имели отличия. В старожильческих семьях за взрослыми дочерьми устанавливали строгий надзор. Казаки не приветствовали слишком поздние гуляния девушек; отец мог наказать дочь за позднее возвращение домой с вечерок. Во многих кержацких семьях считали недопустимым посещение девушкой посиделок вместе с парнями. Подобные взгляды бытовали и у некоторых групп переселенцев¹⁰.

Изоляция девиц от контактов с мужчинами до замужества в русских селах напоминала систему теремного воспитания ХVІ–XVII вв. Скромность и стыдливость в отношениях с парнем вне молодежного круга являлись идеалом поведения девушки: «Тогда стеснялися, если с парнем встретят»; «Встречались тайно от родителей»; «Тогда не разглашали, стеснялись… Одна женщина рассказала, та вот с тем дружит, та вот с тем, я видела, они целовались… Ребята пошли, ей всю тыкву вырвали»¹¹.

По сообщению М. Швецовой, у алтайских поляковгулять по улице девушкам с парнями считалось неприличным –это разрешалось только на полянке¹². А. Новоселов писал что, несмотря на всю свободу взаимоотношений поляцкой молодежи, она«не выносила на улицу своих интимных отношений, хотя ни для кого не секрет, кто кому симпатизировал»¹³. У бухтарминцев вечерки устраивали только в течение рождественской недели и только днем; вечерами посиделок не было¹⁴.

Считалось дурным тоном парням в присутствии девушек употреблять матерные выражения¹⁵. О почтительном поведении казаков писал Г.Д. Гребенщиков: «Трезвы и чистоплотны… в присутствии девушки или женщины не сделают неприличного жеста и не скажут дурного слова, а на игрищах или вечерках называют девушек по имени и отчеству и по возможности на «Вы»¹⁶.Обратное описывалА. Новоселов среди поляков: «Нравы падают. Каждый парень считал дурным тоном прийти на полянку в трезвом виде, а пьянству сопутствовала отборная ругань. Девушкам оставалось делать вид, что они этого не заметили»¹⁷.

Общение в молодежной среде нельзя было назвать асексуальным. Праздничные зимние гуляния у многих этнокультурных групп русских Алтая могли сопровождаться совместными ночевками, а летние – продолжаться до зори. Большинство игр предусматривало разделение парней и девушек на пары; поцелуи и сидение на коленях во время игр не считалось предосудительным.Например, когда играли «в разлуку»: парни и девушки составляли пары; один из игравших, оставшийся без пары, должен был их догонять и «отбирать» девушку. Подобным образом играли «в горю». В игре «селезень и утица» парень должен был догнать понравившуюся ему девушку, поцеловать и встать с ней в пару. В 1920-е гг. появилась игра «комиссар»: девушки садились на колени к молодым людям, водящий задавал вопрос: «Мил к тебе комиссар?» В случае положительного ответа девушка дарила поцелуй партнеру, если нет – перебегала к другому¹⁸.

Поцелуями сопровождались пасхальные катания на качелях, катания с гор на Масленицу. Г.Д. Гребенщиков так описал развлечения на «катушках»: «Парни, садясь на свои саночки, выглядывают, кого бы из приятных девок пригласить. Девицы жмутся, прячут стыдливые улыбки в рукава, ломаются, а потом садятся, знают, что в конце катушки, парень получит плату за удовольствие крепким поцелуем»¹⁹. У поляков расходясь с полянки часто поздно вечером, некоторые парочки удалялись за село²⁰.

Не слишком любезное обращение с молодым человеком со стороны девушки осуждалось. Излишняя скромность парня в отношениях с девушкой могла быть публично высмеяна, например частушкой: «Мой миленок как теленок, только сено выжимать. Проводил меня до дому, не посмел поцеловать»²¹. Примеры фривольного поведения в молодежном кругу приводятся исследователями и в других районах Сибири, и в России в целом²².

В системе норм поведения, регулировавшей взаимоотношения полов на молодежных посиделках большое место занимали традиции, связанные с постоянной парой. Было принято, чтобы парень провожал девушку до дома после гуляний. Оказывать знаки внимания сразу нескольким лицам противоположного пола считалось предосудительно, как и часто менять свою пару; это могло привести к драке²³.

По свидетельству М. Швецовой, у поляков парень, выбрав себе подругу, с другими девушками не «заигрывал». Также поступала и девушка. Случаи расхождения и выбора себе другой пары были редки, но это не считалось предосудительным; нужно лишь было обязательно возвратить подарки потерпевшей стороне²⁴.Пристыдить неверного ухажера девушки могли частушкой: «Раздайся народ, чтобы было видно. Изменщик идет, как ему не стыдно?»; «Ох миленький мой, не довольна я тобой, заболели мои ноженьки гоняться за тобой»; «Хорошо играете, лады перебираете, только тем не хорошо, много девок знаете»²⁵.

Вопрос о степени вольности молодых людей на гуляниях в русской деревне остается открытым. Но совершенно определенно, что их поведение регулировалось общественным мнением и, соответственно, тем традициями, которые существовали в данной этнокультурной группе.

Какими бы фривольными ни были отношения в молодежном кругу, по представлениям большинства русских старожилов и переселенцев, девушка должна была сохранить свою «честь» до свадьбы. Сексуальная жизнь могла протекать лишь в рамках брака. В.А. Зверев считает, что это было характерно в целом для сибирских крестьян²⁶.

Потеря невинности девушкой до брачной ночи (ритуально предписанной) являлась вызовом обществу, поскольку нарушала ритуальный сценарий жизни, соблюдение которого было гарантией благополучия социума²⁷. Старообрядцы относились к этому строже всего.

Лексические единицы, употреблявшиеся в отношении целомудренной девушки, были наделены положительным смыслом: хорошая, добрая, честная, целая (ломать целку). Потерявшая невинность до свадьбы: нечестная, недобрая, плохая, шалава, ватланная [использованная – автор]²⁸. Судя по материалу, собранному А.Н. Афанасьевым, представление о девственности/целостности было в целом характерно для общерусской традиции²⁹.

В фольклоре алтайских поляков отразилась судьба девушки с плохой репутацией: «Уж ты, воля моя, ты волюшка! Довела ты девку до неволи, до неволи ты меня, до худой славы!Со худой-то славой я горюшко замыкала, вышла-то я млада не за ровнюшку, не за ровнюшку-то я вышла, мужа старого»³⁰.

В случае обольщения и обмана девушки парнем, вина и позор в первую очередь ложились на девушку. Если девушку заподозрили в грехе, могли высмолить или вымазать дегтем ворота ее дома, завязать ей подол на голове и так пустить по улице, или привязать к кресту на кладбище. В случае позора девушки часто предпочитали уехать из села или даже покончить жизнь самоубийством³¹. М.Швецова отметила, что, несмотря на отсутствие у поляков надзора за отношениями молодежи, потеря целомудрия девушкой до брака случалась очень редко и чаще всего среди беспоповцев и самодуровцев, считавших законный брак блудом, а истинным браком сожитие по любви.

Единоверцы и представители поповских сект к внебрачным связям относились неодобрительно, и среди них эти связи почти не встречались и вызывали общее осуждение, хотя и менее строгое, чем у православных³². Замечание же С. Гуляева, что каменщики не выдавали дочерей замуж, и те вступали в «непозволительные связи, вели распутную жизнь»³³, вероятно, относилось к сводному браку, распространенному у староверов, и не признаваемому властью.

Исключением являлись отношения молодежи у бергалов, которыев конце ХIХ в. поразили М. Швецову. Исследовательница написала, что в среде бергалов были девушки, занимавшиеся проституцией, что не мешало им в последствии выйти замуж. Так же лояльное отношение к добрачным связям было зафиксировано у самодуровцев, что было связано с религиозными воззрениями, запрещавшими церковные браки. Блуд они называли «птичьим грехом»³⁴.Все же, подобное поведение девушки у большинства этнокультурных групп русских считалось предосудительным. Можно сослаться на мнение Т.А. Бернштам, что общество требовало от девушки сложной комбинации качеств: раскованного поведения внутри молодежной группы при незапятнанной репутации в глазах односельчан³⁵.

Если невеста была нечестная, во время свадьбы выкусывали блин, могли одеть его на голову матери невесты. В Тогульском районе Алтайского края на ней рвали одежду. Тамбовские и вятские переселенцы ломали печную трубу в доме родителей невесты. Верили, что родителей опозоренной невесты от стыда могло парализовать³⁶. Существовала практика надевать хомут на отца или мать невесты. Этот обычай заключал в себе элемент сравнения ее поступков с поведением животных.

Девственность считалась одним из главных достоинств невесты, поэтому подготовка к первой брачной ночи русскими Алтая строго регламентировалась. У каменщиков дружка перетрясал постель, перед тем как уложить молодых, «дабы чего не было подстроено». Двери в комнату молодых запирались и охранялись свахами³⁷. Сведения о подобных традициях старожилов в середине ХIХ в. мы находим у С.И. Гуляева³⁸.

Судя по воспоминаниям Г.Д. Гребенщикова, казаки и бергалы во второй половине ХIХ в. не менее щепетильно относились к сохранению невестой  невинности до брака: «Молодых замучат, не спустят с них глаз, пока не придет время, по приказу тысяцкого, запереть их в холодном амбаре, чтобы свахи и дружки и все опытные бабы лично убедились, что честною Ольга вышла замуж, чтобы Виктору Степанычу и Лизавете Петровне при всем честном народе поднести по полному стакану в чистых, в целеньких сосудах, а не в разбитых, не в загрязненных рюмочках, чтобы не опозорить их при всем честном народе»³⁹.

Известно, что в начале ХХ в. у казаков сохранялась ритуальная демонстрация целомудрия невесты, но на нее смотрели «с условной точки зрения», придавая значение показной стороне. В обязанности дружки входила забота о предоставлении новобрачной средств, которые бы свидетельствовали перед глазами публики о ее невинности⁴⁰.

Можно предположить, что в начале ХХ в. с преобладанием самостоятельного выбора брачного партнера у русских Алтая распространялось и более лояльное отношение к добрачной потере невинности, в особенности, если  виновником являлся сам жених, который потом и заботился о том, чтобы скрыть позор невесты от общества. Если же факт становился достоянием гласности, общество демонстрировало свое порицание⁴¹.

Таким образом, в основе норм поведения девушки в молодежном кругу у русских Алтая лежали восточнославянские и общерусские традиции. Репутации девушки придавалось большое значение. Старожилы отличались более строгим надзором за поведением молодежи. Раскованное поведение девушки должно было сочетаться со скромностью и непорочностью в глазах общественности.

Примечания

¹ ПМА. 2001, 2003‒2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК; Герасимов Б.В долине реки Бухтармы // ЗСПЗСОРГО. – 1911. – Вып. 5. – С. 67; Гребенщиков Г.Д. Река Уба и убинские люди (литературно-этнографический очерк) [Электронный ресурс] // Русский писатель Георгий Дмитриевич Гребенщиков: [сайт].URL: http://grebensch.narod.ru(дата обращения: 25.06.2008); Зобнин Ф.Поездка на Алтай // ЖС. – 1897. – Вып. 3‒4. – С. 285; Мотузная В.И. Календарная обрядность русского населения Солонешенского района // Солонешенский район: Очерки истории и культуры. – Барнаул, 2004. – С. 305.

² Бардина П.Е. Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. – Томск : Изд-во ТГУ, 1995. – С. 24‒25; Болонев Ф.Ф. Приемы продуцирующей магии в свадебных и календарных обрядах русского населения Восточной Сибири // Общественный быт и культура русского населения Сибири. – Новосибирск, 1983. – С. 33; Золотова Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец ХIХ–ХХ в.). – Омск : Издатель-Полиграфист, 2002. – С. 72‒98.

³ Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и общения крестьян XIX в. – М. : Наука, 1986. – С. 261.

⁴ ПМА. 2001, 2003‒2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК; Шемонаихинский историко-краеведческий музей. Из неописанных фондов. Воспоминания о прошлом П. Медведева. ‒ С. 27.

⁵ Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. – М. : Ладомир, 2001. – С. 145.

⁶ ПМА. 2005‒2006, Солтонский район АК, Шемонаихинский район ВКО.

⁷Гребенщиков Г.Д. Егоркина жизнь (автобиографическая повесть) [Электронный ресурс] // Русский писатель Георгий Дмитриевич Гребенщиков: [сайт].URL: http://grebensch.narod.ru(дата обращения: 25.06.2008); Гребенщиков Г.Д. Река Уба и убинские люди…

⁸ ПМА. 2006, Тогульский район АК.

⁹ Громыко М.М. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиций // СЭ. – 1984. – № 5. – С. 75.

¹⁰ ПМА. 2005, Шелаболихинский район АК; Сафьянова А.В. Положение и роль женщины в семейном и общественном быту в русской деревне Алтайского края (вторая половина ХIХ–ХХ вв.) :дис. … канд. истор. наук : 07.00.07; Ин-т этнографии РАН. – М., 1973. – С. 59.

¹¹ МЭЭ АГАО. 1999, Красногорский район АК; ПМА. 2001, 2003, 2005‒2006, Кытмановский, Бийский, Солтонский, Тогульский районы АК.

¹² Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // ЗЗСОИРГО. – Омск, 1899. – Кн. XXVI. – С. 52.

¹³ Новоселов А.Отчет о поездке на Алтай // Известия ЗСОИРГО. – 1913. – Т. 1. ‒ Вып. 2. – С. 9.

¹⁴Герасимов Б.В долине реки Бухтармы… ‒ С. 70.

¹⁵ПМА. 2006, Тогульский район АК.

¹⁶Гребенщиков Г.Д. Река Уба и убинские люди…

¹⁷Новоселов А. Отчет о поездке на Алтай… ‒ С. 9.

¹⁸ МЭЭ АГАО. 1999‒2002, Красногорский, Солонешенский, Петропавловский, Алтайский районы АК; ПМА. 2001, 2003‒2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районыАК; АЛИК АГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Зональный район, 2002, с. Соколово; Белослюдов А.Н. Свадебный ритуал «каменщиков» (материалы по этнографии засельщиков Бухтарминской долины) // Шарабарина Т.Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец ХIХ – середина ХХ вв.). – Усть-Каменогорск, 2004. – С. 191‒192; Бломквист Е.Э. Хозяйственный быт бухтарминских старообрядцев // Бухтарминские старообрядцы. – Л. : Наука, 1930. – С. 164; Былины и песни Алтая : из собраний С.И. Гуляева / сост. Ю.Л. Троицкий. – Барнаул : Алт. кн. изд-во, 1988. – С. 203, 205‒223, 227; Гребенщиков Г.Д. Река Уба и убинские люди...; Мотузная В.И. Календарная обрядность... С. 301.

¹⁹ Гребенщиков Г.Д. Егоркина жизнь…

²⁰ Новоселов А. Отчет о поездке… ‒ С. 9.

²¹ АЛИК АГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Заринский район, 1999, с. Сорокино.

²² Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья. – Новосибирск : Наука, 1978. – С. 50; Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. – М. : Наука, 1991. – С. 365.

²³ ПМА. 2001, 2005, Кытмановский, Солтонский районы АК; АЛИК АГПУ, Ф. 1, Оп. 1, Заринский район, 1999, с. Сорокино.

²⁴ Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа… С. 54, 57.

²⁵ АЛИК АГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Заринский район, 1999, с. Сорокино; ПМА, 2005-2006, Солтонский, Тогульский районы АК.

²⁶Зверев В.А. Региональные условия воспроизводства крестьянских поколений в Сибири. – Новосибирск : НГУ, 1998. – С. 72.

²⁷Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. – СПб. : Наука, 1993. – С. 71‒72.

²⁸ ПМА. 2001, 2003‒2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Тогульский районы АК.

²⁹ Народные русские сказки не для печати, заветные пословицы и поговорки, собранные и обработанные А.Н. Афанасьевым: 1857‒1862; подгот. О.Б. Алексеева [и др.]; РАН. Ин-т рус. лит. – М. : Ладомир, 1997. – С. 492.

³⁰ Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа… ‒ С. 82.

³¹ ПМА. 3003, 2005‒2006, Бийский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК, Шемонаихинский район ВКО; Гребенщиков Г.Д. Егоркина жизнь…

³² Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа… ‒ С. 54.

³³ Гуляев С.Алтайские каенщики // Санкт-петербургские ведомости. – 1845. – № 27. – С. 117.

³⁴ Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа... С. 50‒51.

³⁵Бернштам Т.А. Молодёжь в обрядовой жизни русской общины ХIХ – начала ХХ вв. – Л. : Наука, 1988. – С. 98.

³⁶ ПМА. 2001, 2003‒2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК, Шемонаихинский район ВКО; Белослюдов А.Н. Свадебный ритуал… С. 198; Гуляев С.Этнографические очерки Южной Сибири // Библиотека для чтения. – 1848. – Т. 90. – Ч. 1.– С. 46.

³⁷Белослюдов А.Н. Свадебный ритуал… ‒ С. 198.

³⁸ Гуляев С. Этнографические очерки… ‒ С. 25, 46.

³⁹ Гребенщиков Г.Д. Егоркина жизнь…

⁴⁰Зобнин Ф.К. Свадебные обряды и обычаи среди казачьего населения Усть-Каменогорского уезда (Этнографический очерк) // Шарабарина Т.Г. Русские свадебные традиции… ‒ С. 216‒217.

⁴¹ АЛИК АГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Третьяковский район, с. Екатериновка, Кытмановский район, 2001, с. Новодуплинка; ПМА, 2001, 2004‒2006, Кытмановский, Чарышский, Солтонский, Тогульский районы АК, Шемонаихинский район ВКО.

     Назад к содержанию номера   >>>