Карта сайта

ВКЛАД ВИТАЛИЯ МЕРЗЛИКИНА В ИЗУЧЕНИЕ
ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ ТАТАР ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

(по материалам этнографических архивов омских музеев)

 

В научных архивах Музея археологии и этнографии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского (далее – МАЭ ОмГУ) и Музея народов Сибири Омского филиала Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН (далее – МНС ОФ ИАЭТ СО РАН) в материалах этнографических экспедиций хранятся сборы омского этнографа, выпускника кафедры этнографии и музееведения ОмГУ Виталия Валерьевича Мерзликина. Его научную жизнь можно разбить на два этапа: годы обучения на историческом факультете ОмГУ (1991–1996) и годы стажерства, обучения в аспирантуре, работа на кафедре этнографии и музееведения ОмГУ (1997–2005). Тематика его научных работ была посвящена исследованию различных аспектов духовной культуры, но специализировался он на изучении традиционного мировоззрения и погребально-поминального обряда разных групп татар Западной Сибири. Его становление как ученого совпало с периодом, когда омские археологи и этнографы начинали разработку проблемы этнографо-археологических социокультурных комплексов. Одним из направлений работ в рамках данной проблемы было изучение погребально-поминального обряда. Не удивительно, что дипломная работа В.В. Мерзликина была посвящена погребальному обряду и некрополям тобольских и тюменских татар. Научным руководителем В.В. Мерзликина был А.Г. Селезнев¹.

Большая часть полевых материалов, собранных Виталием в годы студенчества и хранящихся в МАЭ ОмГУ в делах этнографических экспедиций 1992–1996 гг., – это описания кладбищ и погребальных комплексов. Нужно отметить, что инструментальная съемка кладбищ как метод фиксации полевого материала до начала этноархеологических работ омскими этнографами не применялась. В рамках интеграции археологических и этнографических знаний перед учеными встал вопрос о совмещении не только данных, но и методов двух наук. По воспоминаниям М.А. Корусенко, в 1993 г. на заседаниях научно-поисковой группы по изучению этнографо-археологических социокультурных комплексов ее участники обсуждали этот вопрос. В результате этой дискуссии, А.Г. Селезнев и М.А. Корусенко разработали методику фиксации объектов на действующих кладбищах и летом того же года апробировали ее на некрополях ряда населенных пунктов Омской и Тюменской областей: Карбаны, Инцисс, Юрт-Бергамак². Судя по архивным документам, Виталий Мерзликин принимал непосредственное участие в инструментальной съемке ряда кладбищ: в д. Карбаны Ярковского района Тюменской области и д. Юрт-Бергамак Муромцевского района Омской области³. Он был одним из первых студентов, которые, наряду с молодыми омскими учеными-этнографами, осваивали и совершенствовали новую методику. После 1993 г. Виталий Мерзликин был в постоянном составе группы студентов-этнографов (руководил – М.А. Корусенко), которая занималась инструментальной съемкой других действующих кладбищ. Из архивным материалов следует, что он принимал участие в съемках некрополя в д. Берняжка Большереченского района в 1994 г., а в 1996 г. – в д. Черталы Муромцевского района Омской области⁴. Отметим, что Виталий собрал также любопытные сведения по другим сферам духовной культуры: о мифологических персонажах, праздниках, народных приметах, родильному обряду⁵.

В студенческие годы Виталий Мерзликин не только собирал полевой материал, но и активно вводил в научный оборот полученные им сведения⁶. В отличие от большинства студентов, специализирующихся по этнографии, он отличался глубиной познаний в изучаемых им темах и большой способностью к научной работе. После службы в армии, в декабре 1997 г. он был принят стажером-исследователем в Омский филиал Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения РАН. Тема кандидатской диссертации была выбрана так, что В.В. Мерзликин продолжил начатые в студенчестве исследования, расширив географические рамки работы. Свои полевые изыскания первой половины 2000-х гг. он проводил в северной части Омской области (Усть-Ишимский район) и Вагайском, Тобольском районах Тюменской области. В 2001 г. для стационарного исследования была выбрана д. Эбаргуль Усть-Ишимского района Омской област, а обзорные поездки были совершены в рядом расположенные деревни Ашеваны, Тюрметяки, Ильчебага. В 2003 г. было обследовано с. Большая Тебендя этого же района.

Из полевых материалов 2001 г. следует, что личные сборы В.В. Мерзликина были разносторонними: история населенного пункта и примечательные места в округе, в том числе астана – святое место; описание различных типов построек (погреб, землянка) и их конструкций с чертежами и схемами; народные методы лечения от испуга, молитвы и, конечно, описание похорон и поминок, в которых Виталий принимал непосредственное участие⁷.

Этнографические экспедиции ОмГУ 2000 г., 2004–2005 гг. были маршрутными, поэтому исследованием были охвачены многие населенные пункты татар юга Тюменской области. В Вагайском районе это д. Абаул, с. Аксурка, деревни Аллагуловская, Баишево, Бегишево, села Бол. Карагай, Второвагайское, деревни Веселинская, Еланка, Елань Яр, Ишаир, Кобякская, Одинарская, Ренчики, в Тобольском районе – деревни Байгара, Сабанаки, Старицкая, Шамша. Заметим, что экспедиции 2004–2005 гг., в силу ряда причин, были последними маршрутными экспедициями Омского государственного университета с выездом за пределы области.

Благодаря случайному стечению обстоятельств, большая часть полевых сборов этнографических экспедиций ОмГУ 2004–2005 гг., руководимых В.В. Мерзликиным (совместно с А.Г. Селезневым), оказалась в научном архиве МНС ОФ ИАЭТ СО РАН. Документы, уже после смерти Виталия, были переданы его матерью Л.В. Чуйко и другом А.В. Литвиновым заведующему сектором археологии Омского филиала ИАЭТ СО РАН С.Ф. Татаурову, а он, в свою очередь, отдал их в наш музей. В МАЭ ОмГУ при инвентаризации фондов была обнаружена еще одна папка с материалами этнографических экспедиций ОмГУ 2004–2005 гг., переданная Виталием в университетский музей.

В целом, материалы студенческих практик и экспедиций ОмГУ 2004–2005 гг. могут быть интересны исследователям как источник, позволяющий оценить эффективность предстоящего стационарного обследования населенных пунктов и кустов поселений татар Вагайского и частично Тобольского районов Тюменской области, дать представления о перспективах глубинного изучения определенных тем. Если говорить о значении экспедиций ОмГУ 2004–2005 гг., то, безусловно, проведенные работы способствовали полноте изучения сибирских татар. Были изучены группы татар на юге Тюменской области, а это важнейший регион проживания татар Западной Сибири, именно здесь происходили важнейшие события в этнической истории этого народа. Кроме того, в настоящее время – это регион с наиболее многочисленным татарским населением в целом по Сибири. Следовательно, любые результаты изучения татар юга Тюменской области, которые документально фиксируются в научных архивах, важны для истории. Добавим, что на территории Тюменской области этнографические экспедиции ОмГУ проводились в недостаточном объеме – всего было совершенно в эти места пять выездов⁸.

Рассмотрим подробнее материалы полевых экспедиций ОмГУ 2004–2005 гг. Они были сгруппированы тематически по папкам еще самим В.В. Мерзликиным. Порядковые номера пяти папкам, переданным в научный архив МНС ОФ ИАЭТ СО РАН, присвоили уже в музее; там же дали и названия архивным делам. В первом деле Виталий сосредоточил материалы, наиболее важные для его кандидатской диссертации – это сведения по похоронно-поминальному обряду, собранные в Вагайском и Тобольском районах Тюменской области. В деле хранятся глазомерный план кладбища д. Аллагуловская Вагайского района и описания некоторых могил этого кладбища, описания некрополей д. Старицкой Тобольского района (2004 г.) и Большой Карагай Вагайского района (2005 г.), материалы по погребально-поминальному обряду татар Тобольского района, собранные студентами⁹. В это же дело Виталий вложил материалы и других экспедиций: инструментальный план кладбища д. Устамак Тобольского района (2000 г.), на котором имеются рабочие пометки В.В. Мерзликина¹⁰, а также черновик инструментального плана кладбища д. Юрт-Бергамак Муромцевского района Омской област (1993 г.)¹¹. Эти материалы В.В. Мерзликин успел обработать; на их основе он написал первую главу рукописи диссертации, которая планируется к публикации в 2015 году в журнале «Культурологические исследования в Сибири».

Во второй папке хранятся материалы по материальной культуре: описания некоторых орудий и утвари из дерева (станок для шелушения орехов, грабли, наличники, прялки, веретена), одежды (обувь, металлические украшения), постельного белья¹². Среди всех материалов отметим краткое описание мечети д. Ренчики Вагайского района, к которому приложен чертеж объекта с указанием его с промеров¹³. В других научных архивах подобных описаний и чертежей сельских мечетей нам не встречалось. Студентами были сделаны подробные описания нескольких жилых и хозяйственных строений, также включенных в эту папку¹⁴. Здесь же хранятся материалы по народным праздникам (Курбан, Ураза, Цым) и играм, верованиям¹⁵.

В третьей папке сосредоточены материалы по духовной культуре. В целом, информация носит общий характер (перечень тем см. в Приложении). Наибольший интерес представляют студенческие отчеты по разным темам¹⁶. Как правило, итоговые отчеты создавались на основе информации, полученной разными собирателями и оформленных ими в письменный документ (так называемые «этнографические карточки», которые представляют собой документ с систематизированной по темам информацией, переносимой сборщиком из полевой описи). Отчеты пишутся не только на основе информации из этнографических карточек, но и опираясь на первое (и еще не «замутненное» какими-то концепциями) впечатление сборщика, поэтому они ценны и интересны. В четвертой папке хранятся полевые описи студентов и В.В. Мерзликина за 2004–2005 гг.; они могут представлять интерес для какого-либо глубинного изучения вопроса и уточнения деталей. Ценный иллюстративный материал (в основном, полевые фотографии) сосредоточен в пятом деле. Он дополняет полевые материалы визуальными образами – это фотография мечети в д. Ренчики, прялки и веретена, шестиугольный сруб (могила 33) на кладбище д. Аллагуловская, намогильные сооружения на кладбище с. Большой Карагай, трех астана  – в с. Большой Карагай, деревнях Уба и Еланка Вагайского района Тюменской области.

Личные сборы В.В. Мерзликина 2004–2005 гг., наряду со студенческими сборами, сосредоточены в папке, которая попала в МАЭ ОмГУ. Перечень тем (см. в Приложении) показывает, насколько расширились интересы Виталия. Это – вопросы исламизации сибирских тюрок, бытование народного ислама, народные праздники и др. Они могут быть интересны другим исследователям как дополнительные сведения по кругу вопросов, связанных с мировоззрением, народными знаниями, социальными и религиозными институтами татар. От себя добавлю, что меня заинтересовали в данной папке несколько карточек по праздникам Әмәль и Цым, отмечавшихся у жителей д. Еланка Вагайского района¹⁷. Эта информация позволяет добавить еще один населенный пункт на карту распространения данных праздников у татар Западной Сибири.

Мы рассмотрели вклад омского этнографа Виталия Мерзликина в изучение погребально-поминального обряда различных территориально-этнических групп татар Западной Сибири, а также разных аспектов исследования духовной культуры. Мы проанализировали материалы этнографических экспедиций, которые частично проливают свет на полевую деятельность В.В. Мерзликина. Как известно, работы по сбору материала в поле – это одна из важных форм деятельности этнографа. Виталий Мерзликин был хорошим сборщиком материала по своей теме, он собрал и обработал разносторонний материал, частично ввел его в научный оборот. Мы думаем, что его личные сборы, а также те, что были получены под его руководством студентами исторического факультета ОмГУ, еще будут полезны исследователям самых разных вопросов духовной и материальной культуры татар Западной Сибири.

Примечания

¹ Выпускники. 1996 год // Кафедра этнологии, антропологии, археологии и музеологии [сайт]. – URL: page.php?id=217 (дата обращения: 10.03.2015).

² Корусенко М.А. Зиярат деревни Инцисс (Муромцевский район Омской области) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 1 : Культура тарских татар. –Новосибирск, 1996. – С. 117–148; Он же. Погребальный обряд тюркского населения низовьев р. Тара в XVII–XX вв.: опыт анализа структуры и содержания. – Новосибирск : Наука, 2003. – С. 18–19. – (Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума; т. 7); Корусенко М.А., Селезнев А.Г., Мерзликин В.В. Погребальный комплекс у д. Юрт-Бергамак // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 1 : Культура тарских татар. – Новосибирск, 1996. – С. 149‒183; Селезнев А.Г., Мерзликин В.В. Материалы по погребальной обрядности тюменских и тобольских татар // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума, 1999. – Т. 4. – С. 117–195.

³ МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. 84-8 : д. Юрт-Бергамак Муромцевского района Омской области, 1993 г. Л. 918, 921, 924, 926, 927, 929, 937.

⁴ МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. : д. Берняжка Большереченского района Омской области, 1994 г. К. 90-7. Л. 584–586, 765, 766, 892, 899, 906, 930, 944, 974; Д. 102-6. Л. 597–599, 613–616, 619–620, 627–628, 630–631, 634–635; Д. 102-7 : д. Черталы Муромцевского района Омской области, 1996 г. Л. 535–536, 542–543, 546–547, 550–553, 556–557.

⁵ МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. 80-1 : д. Тоболтуры Тобольского района Тюменской области, 1992 г. Л. 153, 158; Д. 86-4 : д. Карбаны Ярковского района Тюменской области, 1993 г. Л. 201, 202; Д. 90-4 : д. Берняжка Большереченского района Омской области, 1994 г. Л. 474, 839.

⁶ Мерзликин В.В., Селезнев А.Г. Материалы по погребальной обрядности тюменских и тобольских татар.

⁷ МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. 159-1 : д. Эбаргуль Усть-Ишимского района Омской области, 2001 г. Л. 109–114, 116–117, 119–122, 125–127, 129–130.

⁸ См. материалы этнографических экспедиций в Тюменскую область в следующих делах: МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. 11-1, 11-12. Вагайский район, 1985 г.; 60-1, 60-2, 60-3. Ялуторовский район, 1990 г.; 68‒1, 68‒2. Вагайский и Тюменский районы, 1991 г.; Д. 80-1, 80-2. Вагайский район, 1992 г.; 82‒1–82-3. Тобольский район, 1992 г.

Самая многочисленная экспедиция ОмГУ работала на юге Тюменской области в Вагайском районе в с. Большой Карагай и окрестных населенных пунктах в 1985 г. Она привезла самый большой объем информации и многочисленную коллекцию. Остальные экспедиции первой половины 1990-х гг. были уже не столь многочисленны по составу участников, объем собранных материалов – более скромный.

⁹ МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-1. Л. 1–3, 71–72 (с. Старицкое Тобольского района Тюменской области, 2004 г.); л. 228 (д. Аллагуловская Вагайского района Тюменской области, 2005 г.); л. 232–234 (с. Большой Карагай Вагайского района Тюменской области, 2005 г.).

¹⁰ План кладбища д. Устамак Тобольского района Тюменской области должен был храниться в МАЭ ОмГУ (Ф. I. Д. 137‒2), но находится в МНС ОФ ИАЭ СО РАН : Ф. VII-3. Д. Т-1. Л. 273 (д. Устамак Тобольского района Тюменской области, 2000 г.).

¹¹ Полный план кладбища д. Юрт-Бергамак, составленный в 1993 г., хранится в МАЭ ОмГУ: Ф. I. Д. 84-8. Л. 1016. Его публикация: Корусенко М.А. Погребальный обряд тюркского населения... – С. 117.

¹² МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-2. Л. 3–4 (д. Ренчики Вагайского района Тюменской области, 2004 г.); Л. 11–12, 22–29 (с. Старицкое Тобольского района Тюменской области, 2004 г.).

¹³ МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-2. Л. 1–2 (д. Ренчики Вагайского района Тюменской области, 2004 г.).

¹⁴ МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-2. Л. 68–71, 72–76 (с. Старицкое Тобольского района Тюменской области, 2004 г.).

¹⁵ МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-2. Л. 145 (д. Устамак Тобольского района Тюменской области, 2004 г.); л. 146 (с. Старицкое Тобольского района Тюменской области, 2004 г.); л. 147 (с. Большой Карагай Вагайского района Тюменской области, 2005 г.).

¹⁶ МНС ОФ ИАЭ СО РАН. Ф. VII-3. Д. Т-3. Л. 99–118 (Тобольский район Тюменской области, 2004 г.).

¹⁷ МАЭ ОмГУ. Ф. I. Д. б/н. Л. 36, 37 (д. Еланка Вагайского района Тюменской области, 2005 г.).

 

Приложение*

© Сибирский филиал Института наследия. Омск, 2014-2024
Создание и сопровождение: Центр Интернет ОмГУ